«О взаимодействии бизнеса и власти СФО по регулированию тарифов естественных монополий и их влиянию на конкурентоспособность промышленности».( Журнал "ПРОМЫШЛЕННИК РОССИИ")
В рамках БЭФ состоялся круглый стол «О взаимодействии бизнеса и власти СФО по регулированию тарифов естественных монополий и их влиянию на конкурентоспособность промышленности». Организаторами круглого стола явились РСПП, Координационный совет РСПП в СФО, Иркутское РОР «Партнерство товаропроизводителей и предпринимателей». После окончания работы круглого стола состоялось расширенное заседание Координационного совета объединений РСПП в СФО. В работе круглого стола и КС приняли участие губернатор Алтайского края Александр Карлин, заместитель губернатора Алтайского края Михаил Щетинин, председатель исполкома межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение» Владимир Иванков, представители органов власти и региональных отделений РСПП в СФО.Монополии в условиях рынка
С основным докладом на заседании выступил первый исполнительный вице-президент РСПП Александр Мурычев, объявивший, что тема повестки дня, разработанная экспертами РСПП, является «архиважной с точки зрения оценки той структурной перестройки, которая прошла в РАО «ЕЭС России» и происходит в других естественных монополиях». Ведь без решения проблем прозрачной, предсказуемой, долговременной тарифной политики, добавил он, «невозможно предприятиям, корпорациям, в целом российскому бизнесу выстраивать собственную политику развития». Это важно еще и потому, пояснил А. Мурычев, что последнее время, особенно первая половина 2008 г., характеризуются резким ростом цен на продукцию и услуги естественных монополий. «Мы, промышленники, понимаем, — добавил он, — что главная причина инфляции — не рост индекса потребительских цен, что есть всего лишь некие поверхностные результаты. А глубь, суть проблем инфляционного воздействия на экономику — это, конечно же, прежде всего неуправляемая тарифная политика. Раскрутка этих цен приводит к общему росту потребительских цен, который составил на сегодня 29—30%». Увеличение тарифов, продолжил Мурычев, может стать фактором замедления экономического роста, что «уже наблюдается как в целом по России, так и по отдельным секторам экономики». При этом он заметил: «По оценкам аналитиков, рост тарифов на электроэнергию хотя бы на 1% приводит при прочих равных условиях к сокращению промышленного производства на 0,1—0,18%. И это уже те показатели, от которых не скроешься».
Все это означает, добавил Мурычев, что без совершенствования деятельности естественных монополий, включая программы модернизации и строительства их инфраструктуры, страна не сможет обеспечить должного развития всего российского бизнеса. На все эти программы требуются значительные инвестиции, которые погашаются пока лишь за счет роста тарифов, вне зависимости от того, за счет каких средств осуществлялся проект — собственных или заемных. При этом до сих пор около 35% энергоресурсов (350 млн тонн у. т.), потребляемых Россией, теряются из-за расточительства. Поэтому нужна целая система, стимулирующая вложения как в энергосбережение, так и в повышение качества продукции.
Пока же в РСПП регулярно обращаются его члены за поддержкой в разрешении конфликтных ситуаций, связанных с субъектами естественных монополий. Нарушения касаются несоблюдения ими основ законодательства, игнорирования равенства участников экономических отношений, добросовестной конкуренции, свободы договора и т. п. Злоупотребляют монополии и своим доминирующим положением на рынке, навязывая дискриминационные условия «неугодным» потребителям.
Далее Мурычев акцентировал внимание на предложениях РСПП по совершенствованию тарифной и договорной политики естественных монополий. Они касаются внесения в статью 8 ФЗ от 17 августа 1995 г. №147 «О естественных монополиях» положения об обязательном раскрытии информации о порядке формирования предложений естественных монополий по изменению тарифа (включая промежуточные расчеты). То же относится и к информации об инвестиционных проектах монополий. В статье 6 закона предлагается зафиксировать, что при повышении тарифов монополия не имеет права направлять в текущем году средства на приобретение либо дополнительное финансирование непрофильных активов. Кроме того, предложено закрепить обязанность монополии утверждать тарифы не позднее, чем за 45 дней до их вступления в силу, и с изменением их не чаще одного раза в год.
Необходимо также утвердить постановлением Правительства РФ единые правила рассмотрения споров между естественными монополиями и компаниями — потребителями их услуг, в т. ч. определить орган, который будет этим заниматься. В случае признания в суде несоответствия в договорах требованиям нормативных правовых актов обязать субъекты монополий исключить эти положения из всех контрактов и типовых проектов с опубликованием такой информации на сайте.
В статье 8 ФЗ предложено зафиксировать положение о размещении на сайте информации о наличии у монополий свободных резервов для подключения, о подаче заявок на подключение в электронном виде и т. п.
Что касается предложенного Минэкономразвития РФ проекта постановления «О внесении изменений в некоторые акты Правительства РФ по вопросам совершенствования порядка технологического присоединения к электрическим сетям», то в РСПП принято считать, что изменения эти пока не снимают многочисленных вопросов определения стоимости присоединения. Не указаны ни принципы, ни параметры ее расчета, отсутствует механизм возмещения затрат потребителю. Нужно также установить предельный, дифференцированный по округам размер платы за подключение к сетям в процентном отношении от стоимости 1 кВт энергии, определить основания в отношении отнесения участков электросети к открытым и закрытым центрам питания и т. п.
Словом, вопросов и предложений по теме много (подробнее см. на сайте rspp. ru).
Открытость — по всему фронту
В ходе обсуждения темы председатель РОР Омской области Александр Третьяков подчеркнул, что «недостаточно говорить о прозрачности тарифной политики через публикацию об этом постфактум», необходимо серьезно влиять «на само формирование тарифной политики», что возможно осуществить через участие представителей бизнеса в деятельности ГЭКов и РЭКов. Пока же, добавил он, «наши попытки принять участие в этой «очень интимной» работе наталкиваются на сопротивление». В то время как бизнес участвует в инвестиционной составляющей естественных монополий, по сути, трижды: первый раз, когда она закладывается в тарифы, второй — при оплате за подключение к сетям, третий — при выполнении техусловий на подключение. В связи с чем он предложил «уходить в принципе от платы за подключение», и если пока это невозможно, «то по крайней мере ставить вопрос именно таким образом». Либо предприятия, вкладывающие средства в развитие монополий, «должны стать их участниками» — как минимум через получение акций. Сейчас же, как выразился Третьяков, «с нас три раза снимают ту самую шкуру, благодаря которой мы потом остаемся достаточно обескровлены». Ведь стоимость любого проекта, реализуемого сегодня бизнесом, на 30—50% состоит из подключения к энергоресурсам.
Еще одним вариантом выхода из ситуации, добавил он, может быть развитие частно-государственного партнерства. Пока же получается, что частный инвестор вкладывает вовсе не в стратегические проекты России, а в развитие монополий. Государство при этом «по минимуму участвует в создании внутри страны инфраструктуры», работая в основном на те программы монополий, которые направлены на внешний рынок.
По поводу снижения внутренних издержек монополии Третьяков заметил, во-первых, что их уровень очень высок — в разы превышает уровень фондов оплаты труда на территории, где действует монополия. Во-вторых, огромные непрофильные активы монополистов тоже закладываются в конечном итоге в тарифы. Правда, есть пример Газпрома, начавшего сокращение таких активов. Но это еще не стало правилом. И в-третьих, Третьяков указал на необходимость создания альтернативных монополий, поскольку нужен не просто свободный доступ к сетям, «но и свободный доступ к сетям независимых производителей».
Зампредседателя НП «Союз предприятий пищевой и перерабатывающей промышленности» Геннадий Гладышев задался не менее важным, хотя и риторическим пока вопросом: «Почему в России применена данная система реформ в энергетике, причем без всякого предварительного обсуждения в стране, хотя она была испытана в Европе, но нигде не прошла положительный «обкат» и больше там не применяется?». Более того, данная система в России действует уже полгода — «предприятия стонут, пищевики Братска, например, написали официальное письмо, правление Союза предприятий обратилось в администрацию области, в правительство, к депутатам и т. п.». Но воз и ныне там. Гладышев предложил поставить вопрос «если уж не об отмене этой системы», то хотя бы о серьезном государственном анализе того, «что дала нам эта система». Но пока, заметил он, у нас принято «искать, откуда растет инфляция» — и все перекладывать на плечи покупателя.
Точно так же, добавил он, не ставится в государстве вопрос о доведении до налогоплательщиков хотя бы информации о том, что именно будут делать естественные монополии, почему и для чего. Так же обстоят дела и с продовольственной безопасностью страны, тогда как подключение к сетям для сельхозпредприятия уже сейчас стоит миллионы рублей, да и цены на ГМС растут как на дрожжах. На эту тему Гладышев привел яркий пример: «Было стыдно смотреть по федеральному телевидению, когда наш руководитель рыбной отрасли говорит: Япония и Китай заправляют суда ГСМ по ценам ниже, чем в России. Покупая у нас, заправляют наши суда. Ну, это же стыдно, неужели мы этого не понимаем?».
Где искать конкурентоспособность?
Зампредседателя МА «Сибирское Соглашение» Владимир Иванков дополнил дискуссию мыслью о том, что из-за гигантских российских расстояний «любое повышение тарифов на перевозки железнодорожным транспортом, авиаперевозки сразу делает нашу продукцию неконкурентоспособной и выбивает ее с рынка практически навсегда». Скажем, Алтайский край, «наша житница», помимо энерготарифов, «зажат еще тарифами на перевозки продукции ж/д транспортом»; страдает от тарифов на перевозки и лесная отрасль, одна из крупнейших в Сибири.
В качестве противовеса этим явлениям В. Иванков предложил укреплять взаимодействие с РСПП как рупором промышленников России, с тем чтобы четче обозначить сибирскую и дальневосточную составляющую при выработке региональной политики в стране. Кроме того, сообщил он, в Сибирском округе создан Высший экономический совет, который возглавил полпред Президента РФ в СФО Анатолий Квашнин. В бюро совета вошли семь человек (от законодателей и от «Сибирского Соглашения», на базе которого также сформирован оргкомитет и спецсовет по кадрам). ВЭС намерен комплексно использовать административный ресурс субъектов СФО и отделений РСПП в округе, в том числе с выходом на Президента РФ и правительственные структуры.
Председатель Иркутского РОР «Партнерство товаропроизводителей и предпринимателей» Николай Мельник подтвердил, что даже в Иркутской области, где энерготарифы достаточно низки, «ситуация с вхождением в свободный рынок или в часть свободного рынка энергии» приводит к тому, что для предприятий затраты на электроэнергию по сравнению с 2007 г. вырастут до 2 раз. Для Н. Мельника, возглавляющего ОАО «Саянскхимпласт», затраты на энергетику в структуре себестоимости продукции увеличились на треть, а это более 500 млн руб., что, конечно же, «никаким режимом экономии не перекроется». В связи с чем он предложил увеличивать тарифы пусть планово, но по минимуму, и уж никак не до «абсурдных» 20%.
Кроме того, Н. Мельник заметил, что в тарифах на ж/д перевозки есть пункт, «влияющий на всех, кто имеет собственный подвижной состав», — это услуги по ремонту, поддержанию в рабочем состоянии цистерн, вагонов и т. д. Именно «эти тарифы РЖД повышаются непредсказуемо», причем по 2—3 раза в год. Необходимо, резюмировал он, чтобы и они «соответствовали тарифу на перевозки».
Вице-президент СПП Бурятии Сергей Соляник, ссылаясь на огромную энергозависимость России, призвал решать проблему радикально, путем национализации всей энергосистемы — именно тогда ее возможно будет сделать «очень прозрачной и самой крепкой». Также он призвал присутствующих «здесь, за круглым столом, сформулировать и наконец-то решить вопрос о снижении НДС до 12—13%». «Дальше мы уже ситуацию не вывезем, — пояснил С. Соляник. — Мы абсолютно неконкурентоспособны. Я даже скажу, что сегодня привозить гидроинструмент из Америки выгоднее, чем из России». Предложив затем «две трети или даже всю прибыль направлять на техпродвижение предприятий», он уточнил тем не менее, что в таких отраслях, как авиационная, космическая, точное приборостроение, где минимальная единица продукции стоит 5—6 млн руб., самоинвестиции не помогут. «У нас нет запаса времени, — добавил он, — если и есть, то буквально два-три года, а дальше, как говорится, или мы сделаем, или нас сделают». Как вариант решения энергопроблемы, Соляник призвал промышленников объединиться и, по аналогии с Данией и Норвегией, где 60—65% энергии производится альтернативным способом, создать в Сибири альтернативную энергетику ветровых станций.
Налоговый синдром
Относительно налоговой позиции в Стратегии-2020 А. Мурычев пояснил, что «Минфин ставит во главу угла поиск различного рода аргументов с целью не снижать налоговую нагрузку на бизнес, а не занимается поиском и созданием предпосылок и условий для развития инновационного характера экономики». Это связано с опасением Минфина потерять важные бюджетообразующие источники на фоне слабеющей отдачи от сырьевых секторов. «Здесь мы больше солидарны с политикой Минэкономики, — уточнил Мурычев позицию РСПП, — мы вместе выступаем за снижение налоговой нагрузки, прежде всего в части налога на прибыль. Это связано с развитием отраслей переработки, которые бы стимулировали этот процесс, в том числе и налоговые послабления на прибыль, прежде всего в области совершенствования амортизационной политики, создания предприятий и освобождения от налогов на период налоговых каникул, а также по НДС, прежде всего для сложных, многозвенных производств». В РСПП считают, что НДС надо снижать до 10—12%. Как сообщил Мурычев, «до 12% мы сейчас с Минэкономикой договорились, эту цифру мы как-то вместе будем продвигать, с точки зрения того, что это позволит высвободить значительный ресурс — до триллиона рублей в год, которые промышленники могли бы использовать, наверное, не в полном объеме, но часть могла бы пойти на укрепление основных фондов или капитализацию собственного производства». В целом РСПП предлагает решать задачи за счет стимулирования бизнеса и расширения налогооблагаемой базы. «Можно идти и более мягким путем, — добавил Мурычев, — снижать НДС в год по проценту. Но заметьте: за 10 последних лет бюджет у нас вырос в 10 раз — не из-за действий правительства, а скорее вопреки, за счет саморазвития бизнеса». Многое делается, заверил он, и «по подготовке встречи с президентом Медведевым по малому бизнесу», многое по этой части уже сделано, в частности принят «целый пакет позитивных предложений».
По вопросу малого бизнеса руководитель Регионального отделения РСПП Республики Алтай Владимир Карант заметил, что в перестроечное время в законе о кооперации был «пункт о том, что средства, направленные на развитие собственной базы, выпадают из налогообложения, были и дифференциация налогов, и льготы для производителя». Сейчас такого нет, и в результате, сказал Карант, «мы свою легкую промышленность подарили Китаю и Турции». Вот и сейчас, добавил он, «мы в РСПП лоббируем не повальное освобождение от налогов, а стимуляцию производителя». При этом он подчеркнул: «Малый бизнес никогда не поднимут банки, поскольку их кредиты — короткие и под дикие проценты, а нужны — длинные и дешевые. Да и сколько слов уже сказано о поддержке малого бизнеса, сколько сделано усилий, начиная с времен Аркадия Вольского… Ну, давайте еще лет 25 поговорим. Может, это политика такая — поговорить и забыть?».
Социальный фактор тарифа
Как отметил в прениях губернатор Алтайского края Александр Карлин, на территории края нет ГЭС, и, как следствие, регион имеет 50% дефицита электроэнергии и один из самых высоких уровней тарифов (в т. ч. транспортных), как для населения, так и для промышленности. При этом, пояснил губернатор, производитель не может уменьшить цену продукции ниже себестоимости и вынужден понижать зарплату — а это еще один «виток влияния на социальную сферу». Между тем чаще всего именно к власти обращены упреки о низких доходах населения.
Поэтому, подчеркнул А. Карлин, было бы «актуальным отразить в документах итоговой дискуссии эти более широкие фоновые и на самом деле содержательные факторы». Также он призвал дополнить законодательство положениями, наделяющими регулирующие органы власти более широкими полномочиями по влиянию на ситуацию, в том числе в части проверки сведений, предоставляемых монополией в обоснование своих тарифов. Кроме того, он предложил закрепить в законе положение о том, что «естественная монополия не имеет права направлять средства на приобретение или финансирование производственных активов», либо дать в законе «предложение о том, что эти расходы не включаются в расчет тарифов». Что касается энергосбережения, то, по мнению Карлина, его стимулирование нужно прежде всего предусмотреть для самой монополии, ибо уголь можно «безбедно» сжигать и по старой технологии.
В заключение он отметил, что, имея такой шаг роста тарифов ежегодно, «мы не сможем уйти от перекрестного субсидирования», так как это будет «катастрофа для населения». «Вот у нас все говорят, что они социально ответственные, — обратился он к бизнесу. — Если шарик надул на первое сентября, в школу пришел — значит, социально ответственный. А социально ответственным нужно быть вот в этих, очень коренных, вопросах. Думаю, ключ к решению проблемы там, где шаг должны сделать все, и монополисты, и реальный сектор экономики, и население, и региональная, в том числе, власть, и федеральная тоже».
С данной позицией А. Мурычев выразил полное согласие, добавив, что для решения этих вопросов уже действуют юридические механизмы в виде тщательно обсуждаемых трехсторонних соглашений.
В защиту монополий
Между тем исполнительный директор РОР «Кузбасский союз работодателей» Игорь Белых отметил, что в связи с завершением реформы РАО «ЕЭС России» в стране появились новые собственники энергокомпаний и, очевидно, появятся еще. Так вот новички как раз «не торопятся вкладывать в развитие станций», а потому энергодефицит в этот переходный период вполне реален. Более того, сообщил он, в Кемеровской области «достаточно мощная РЭК» плюс еще «серьезнейшая угольная генерация в Кузбассе», и важнейшие вопросы там обсуждаются и корректируются, в частности, «не так давно тарифы были установлены ниже рекомендуемых». Это, однако, привело к тому, что «развитие самой генерации сейчас в сложном положении», так как «вложения в энергетику генерирующую окупаются очень медленно». Так что низкие тарифы не должны стать сдерживающим для энергетиков фактором. Кроме того, рыночные процессы приводят к тому, что число монополистов растет, и они становятся скорее лишь «доминирующими на определенных территориях».
Как подтвердил директор ГУП ПТЭС (Новосибирск) Иван Яковлев, монополии от тарифов страдают ничуть не меньше остальных. Тогда как в калькуляции затрат на производство тепловой энергии, пояснил он, «затраты на топливо превышают 80%, а департамент по тарифам берет за основу метод индексации, то есть предельный уровень от предыдущего тарифа умножается, допустим, на 11—12, — вот вам и готовый тариф на тепло». Более того, добавил он, в тарифе вовсе не учитывается инвестиционная составляющая — «для нас это абсолютно практически невозможно». Поэтому монополии также заинтересованы в том, чтобы «какой-то процент с НДС был бы направлен на увеличение энергомощностей, пусть и с жестким контролем решения этих вопросов». Точно так же, предложил Яковлев, все изначальные причины, ведущие к повышению тарифа, должны контролироваться, «может быть, даже на уровне правительства».
Но главное, добавил он: «Почему-то мы закрываем глаза на то, что буквально через два года вообще не будет тарифного регулирования на энергию. Да, сейчас мы работаем с тем, что 15—25% на следующий год — это нерегулируемая ее часть. А затем цены практически отпускаются». Великобритания, заметил И. Яковлев, уже имела такой негативный опыт и от него отказалась, нам же «продолжают это навязывать», более того, тариф нерегулируемой части энергии очень сложно вычисляется, но в итоге всегда растет. В связи с чем Яковлев предложил ввести в закон обязательное условие по прекращению «этой благополучной практики».
В защиту производителей тепла и электроэнергии он сказал: «Если бы не договоры на техническое присоединение, поверьте, мы бы уже с вами сидели у керосиновой лампы. Потому что мы живем только благодаря этой инвестиционной составляющей (она не касается тарифа), которая утверждается местным органом власти и берется не с потолка, а действительно контролируется. Только за счет этого мы сейчас можем ремонтировать наши фонды, содержать их в определенном количестве и, во всяком случае, эксплуатировать. Поэтому если только мы сведем к нулю, но не введем эту составляющую, допустим, в тариф, то про энергетические поставки и обязательства можно забыть».
При этом заместитель руководителя Управления по Иркутской области Федеральной антимонопольной службы России Александр Кулиш заверил присутствующих в том, что в правительстве уже обсуждаются вопросы изменения законодательных актов, касающихся защиты конкуренции и регулирования деятельности естественных монополий. В связи с чем в стране «в конце концов, должны создаться реальные рыночные отношения, основанные на общемировых принципах конкуренции». Существующая же сейчас система, включая судебную, по мнению А. Кулиша, не позволяет оперативно реагировать на правонарушения в этой сфере. Более того, если дело и доходит до судебного разбирательства, то оно затягивается, иногда ФАСу приходится проходить по два-три круга судебных инстанций. Хотя для случаев злоупотребления доминирующим положением предусмотрена административная ответственность от 1 до 15% с оборота монополии, но, как заметил А. Кулиш, влияние даже этих штрафов не столь значимо. В Европе и США антимонопольного расследования уже достаточно для того, чтобы «организация или прекратила, или начала переговоры с органом власти по поводу совершаемых действий». Поэтому, подчеркнул он, «безусловно, необходимо увеличивать ответственность и бизнеса, и государства за действия, отрицательно влияющие на конкуренцию».
В подтверждение чего А. Мурычев добавил: «На последней встрече РСПП с президентом Д. Медведевым мы достигли того, что в госкорпорации, в том числе в монополисты, вводятся независимые директора со стороны бизнеса. Это нововведение очень важно, и, с точки зрения РСПП, это только начало, но мы через этот институт будем эффективнее влиять на принятие решений».
По итогам дискуссии ее участники приняли соответствующие документы.